Принято считать, что власть и собственность - понятия тождественные, взаимосвязанные. Есть у человека власть, есть у него и собственность. Нет власти, нет и собственности. И, наоборот, есть собственность - есть власть, нет собственности - нет власти. Более того, часто собственность напрямую отождествляется с властью. Еще П.Ж. Прудон в XIX в. сетовал: "Могут ли собственники не быть королями, королями деспотическими? А если каждый собственник является сувереном в сфере своей собственности, непоколебимым властителем в области своего имущества, то может ли правительство собственников не представлять собою полнейшего хаоса?"
По мнению современного американского исследователя Ч. Линдб-лома, "собственность сама по себе является формой власти, созданной государством". По его словам, "права собственности являются передачей власти индивидуумам и организациям (государственным и частным), признанной другими индивидуумами и организациями. Богатые - это те, кому передано власти больше, чем другим. Как в средневековой Европе церковные власти устанавливали ограничения на светскую власть, предпринимательская власть сегодня, существующая в форме прав собственности, ограничивает власть государства, но лишь потому, что государства санкционируют подобные договоренности" . Здесь уме-стно напомнить также общеизвестную позицию марксистов, которые считали государство комитетом по управлению делами буржуазии.
При всех коррективах, порой существенных, внесенных мировой наукой в эти постулаты, они сохраняют живучесть и популярность. Факт тесной взаимосвязи и взаимозависимости собственности и власти очевиден и не подлежит ни обоснованию, ни опровержению. Более того, до возникновения буржуазного общества и капитали-стической формы власть и собственность, политика и экономика составляли единое целое. Да и в индустриально развитых демокра-тических государствах богатство, обладание в той или иной форме материальными, финансовыми и иными ресурсами обеспечивает доступ к рычагам власти, а они в тандеме - к престижу и извест-ности. Эти последние, в свою очередь, служат инструментом при-ращения богатства и власти. Богатство, власть, престиж, известность обладают кумулятивным свойством: они друг друга дополняют и уси-ливают.
И действительно, собственность рождает власть, которая, в свою очередь, обеспечивает возможности для наращивания собственности, а они служат важнейшей предпосылкой для обретения и увеличения престижа и известности, которые также необходимы для удержания собственности и власти и дальнейшего восхождения по иерархиче-ской лестнице экономической, социальной, политической сфер. Ведь совершенно очевидно, что богатому легче, чем бедному, войти во власть, удержаться там и продвигаться еще дальше вверх.
При всей обоснованности этой формулы важно внести в нее ту по-правку, что новейшие тенденции в социально-экономическом, технологическом и политическом развитии современного мира не могут не отразиться на формах собственности, характере и направлениях экономической деятельности, на отношениях собственности и власти, государства и бизнеса. В предлагаемой статье предпринята попытка проанализировать некоторые, наиболее, на взгляд автора, важные аспекты этой проблемы.
К вопросу о трансформации собственности и власти
Собственность располагается на стыке экономики, социальных от-ношений, политики, юриспруденции, этики и т.д. Можно утверждать, что одним из ключевых направлений трансформации собственности стала институционализация. Вынося за скобки основные этапы и факторы этой трансформации, здесь отметим лишь то, что современные корпорация, картель, холдинговая ком-пания, акционерное общество, кооперативная ассоциация, профсоюз, ассоциация работодателей, предпринимательские союзы, торговая палата и т.д. - все они имеют институциональную основу и руководствуются определенным комплексом принятых в обществе правил, законов и норм.
Иначе говоря, в современном обществе субъектами собственности являются не только отдельно взятые индивиды и даже группы и кол-лективы, но также, особенно когда речь идет о средствах производства, большей частью институты. Более того, в современном обществе индивидуальные собственники капитала в лице акционеров, пайщиков и т.д. могут реализовать свои права собственности в рамках тех или иных институтов - корпораций, акционерных обществ, пенсионных фондов, страховых компаний и т.д. Частная собственность в традиционном понимании в качестве базовой составляющей экономической деятельности, производства, присвоения и распределения материальных и иных благ подверглась существенной трансформации. Произошли распы-ление и деперсонализация собственности, выражающиеся, в частности, в выдвижении на передний план акционерной и корпоративной собственности. В результате доминирующей формой организации экономической деятельности стали акционерные общества, где собственность приобретает многоярусный характер, а экономическая власть - форму сложной пирамиды. Причем в современной крупной корпорации права собственности распределены между узкой группой ключевых и десятков, даже сотен тысяч второстепенных и третьестепенных акционеров. Более того, в их числе выступают также институциональные акционеры в лице профсоюзов, страховых компаний, даже государства.
Очевидно, что имеют место взаимосвязанные и взаимодополняю-щие процессы, с одной стороны, коллективизации или социализации и концентрации частной собственности, с другой стороны, ее диффузии и рассредоточения. Эти процессы привели к тому, что права собственности и экономическая власть распределены среди множества собственников и субъектов экономической деятельности, хотя здесь о реальном равенстве прав и властных возможностей говорить не приходится. Й. Шумпетер назвал этот феномен "размыванием субстанции собственности" .
Одним из результатов названных тенденций стало отделение функций собственности и капитала, собственника и предпринимателя, владения и управления. При таком положении вещей реальная экономическая власть не всегда прямо и исключительно связана с собственностью, поскольку в значительной степени она переходит к высшим управляющим компаний. Дело в том, что в процессе длительной эволюции общественного разделения труда институт собственности трансформировался в систему собственность - контроль - функция (управление), в результате чего определенная группа людей может контролировать деятельность предприятия и профессионально управлять ею, не будучи его прямыми собственниками. На малом предприятии собственник активно участвует во всех аспектах управления и принятия решений. Другими словами, здесь руководитель, совмещающий в одном или ограниченном числе лиц собственника и управляющего, а порой также нормировщика, экономиста и др., как юридическое или физическое лицо осуществляет контроль над своим бизнесом.
Иное положение вещей в крупной корпорации, где функция управления отделяется от функции капитала - собственности. Капиталист-собственник уже не управляет, а осуществляет общий контроль над деятельностью фирмы. Конечно, в современной экономике сохраняется соединение собственности и управления в одном лице, что особенно характерно при индивидуальном и малом предпринимательстве. Здесь, как правило, проблема треугольника: собственность - контроль - управление практически не касается мелких и средних капиталов, поскольку собственник является одновременно управляющим и осуществляет контроль за деятельностью предприятия. Что касается крупных корпораций, то здесь функции собственности на капитал отделены от большинства функций самой предпринимательской деятельности. Права пользования и распоряжения в значительной степени переходят к управляющим. Соответственно, к управляющим переходит часть экономической власти. В большинстве случаев собственник, получающий дивиденды на свой капитал, оказывается пассивной фигурой, получающей доход от своих вложений.
Для большинства специалистов стал своего рода аксиомой, не требующей доказательств, тезис о том, что в промышленно развитых странах реальная власть принимать и реализовывать решения от акционеров переходит к управляющим. Зачастую такие выражения, как "я выполняю волю акционеров", "я ответственен перед акционерами", "я должен отчитываться перед советом директоров" и т.д. служат лишь прикрытием реальной власти менеджеров, или аргументом, позволяющим снять с себя ответственность за те или иные неудавшиеся мероприятия на других людей.
Для совершенствования механизма реализации целей корпорации - планирования производства, разработки и осуществ-ления ценовой политики, сбыта и рекламы, связей с общественно-стью и отношений с правительством необходимы специалисты самых разных профилей. В итоге, как писал Дж. Гэлбрейт, "мыслительным центром, определяющим действия фирмы, становится не отдельная личность, а целая совокупность ученых, инженеров и техников, специалистов по реализации, рекламе и торговым операциям, экспертов в области отношений с об-щественностью, лоббистов, адвокатов и людей, хорошо знакомых с особенностями вашингтонского бюрократического аппарата и его деятельности, а также посредников, управляющих, администраторов. Это и есть техноструктура" . По мннию Гэлбрейта, власть техност-руктуры носит безличный характер, поскольку решения вырабатываются коллективно и принимаются путем поэтапных и сложных согласований специальных вопросов между специали-стами.
Иначе говоря, собственник капитала нанимает для управления своим предприятием наемного работника, обладающего со-ответствующими знаниями, умением, желанием работать. Хотя право владения сохраняется за собственником, права распоряжения и пользования собственностью в качестве фактора производства переходят к корпорации, к ее менеджерам. Можно сказать, что "человек организации", менеджер, получающий вознаграждение в соответствии со своими способностями, занимает центральное место в хозяйственной деятельности. Именно он большей частью является главным организатором, действующим лицом в корпоративном предпринимательстве. Именно в этом контексте возникли различные варианты теории революции управляющих, или менеджериальной революции. В более или менее завершенной форме теория отделения собственности - капитала от собственности - функции и перехода руководства от владельца к управляющему впервые была разработана А.А. Бёрли и Г.К. Минзом в работе "Современная корпорация и частная собственность", опубликованная в 1932 г. В тех или формах она получила дальнейшее развитие в работах Дж. Бёрнхема, Дж.К. Гэлбрейта и др. Суть этой теории состоит в утверждении и обосновании тезиса о переходе экономической власти от собственников к управляющим.
А. Бёрли и Г. Минз представляли современную корпорацию как крупную фирму с множеством мелких акционеров и узким кругом всесильных, никому не подотчетных менеджеров, получивших право принимать ключевые решения и распоряжаться распыленной собст-венностью акционеров корпорации по собственному усмотрению. При таком положении вещей деятельность менеджеров высшего ранга становится фактически бесконтрольной, и они получают возможность преследовать свои личные интересы в ущерб интересам основной массы акционеров. На основе исследования 200 крупнейших американских нефинансовых корпораций они пришли к выводу, что в 88 из них, т.е. в 44%, вся власть принадлежит администрации. К еще более показательным выводам пришел Р.Дж. Лернер, который, проанализировав в 1963 г. 200 крупнейших нефинансовых фирм, установил, что не менее 169 из них, т.е. 84,5%, находятся под полным контролем их администрации . В наши дни в подавляющем большинстве крупных корпораций собственник, власть которого представляется номинальной, фактически отодвинут на статус пассивного получателя дохода, а реальные бразды правления находится в руках высшей администрации. Естественно, эта власть не афишируется и тщательным образом маскируется.
Порой цели управляющей системы могут придти в противоречие с целями собственников. Если, согласно канонам неоклассической теории, одна из главных целей собственников состоит в максимизации прибыли, то у управляющих крупных корпораций на передний план выходят мотивы самовоспроизводства и роста организации. Власть управляющей системы растет вместе с ростом масштабов и эффективности корпорации. Расширение - это закон любой организации. Это верно в отношении как политических, общественных, религиозных, так и экономических организаций. Расширение является одним из способов сохранения организации. Еще в начале ХХ в. известный швейцарский социолог Р. Михельс вывел так называемый железный закон олигархии, согласно которому любая организация независимо от того, на каких принципах она первоначально основывалась, стремится к само-сохранению и консолидации, и на этом пути идет двуединый про-цесс, во-первых, ее расширения и, во-вторых, концентрации власти в руках узкой группы олигархии на самом верху. Этот закон также верен в отношении почти всех организаций, будь то церковь, профсоюз, партия, корпорация, государство и т.д.
Хозяйственная власть собственника в лице предпринимателя рас-пространяется лишь на известную часть общественного капитала (ре-сурсов) и уже в силу этого не может подчинить его движение исключительно своему единоличному интересу, своей воле. Каждый предприниматель в своей деятельности сталкивается с интересами и волей идентичных носителей хозяйственной власти, которые могут существенно отличаться от его собственных.
Как отмечал Р. Барр, если взятие на себя риска считать главным признаком предпринимательской деятельности, то единственным предпринимателем будет акционер. Если же, напротив, на передний план выводится роль инициатора и управленца, то качество предпринимателя следует приписать президенту - генеральному директору или исполнительной группе. Как представляется, более верно второе решение, поскольку директор, располагающий фактической властью на предприятии, рискует своим личным престижем и ставит на карту личную ответственность. К тому же менеджер рискует своей общественной репутацией, а, следовательно, и возможностью продолжить свою деятельность в том же качестве, причем не только в данной фирме, но и вообще в мире бизнеса.
Высокий профессионализм ведущих менеджеров, базирующийся на их собственном таланте, глубоких знаниях, опыте общения в деловом и политическом мире, несомненно, есть их потенциальное интеллектуальное достояние, требующее постоянно воспроизводимого общественного признания и оценки. Если к тому же принять во внимание, что эта общественная оценка имеет вполне определенное измерение в долларах, евро и т.п., то даже сугубо денежный риск менеджера крупного масштаба окажется более чем существен по сравнению с риском среднего или мелкого держателя акций. Таким образом, менеджеры высокого ранга с полным на то основанием могут быть квалифицированы как предприниматели-управленцы.
Оценивая характер власти предпринимателей, необходимо коснуться вопроса о трансформации ее внутренней составляющей. Как отмечал Р. Михельс, власть немногих - неизбежное составляющее больших организаций. Чем больше организация и чем выше степень ее бюрократизации, тем больше власти сосредотачивается в руках небольшого числа людей, занимающих высшие посты. Нет сомнений в том, что власть и прерогативы принимать ключевые решения, касающиеся жизненно важных интересов корпорации и стратегических направлений ее деятельности, принадлежат высшему руководству. Однако в крупных корпорациях ему невозможно, да и не нужно осуществлять контроль за деятельностью всех уровней управления, как это имеет место в малых предприятиях, где руководители могут непосредственно следить за деятельностью служащих и работников.
По справедливому замечанию Э. Гидденса, "по мере роста организации отношения власти часто становятся более свободными. Те, кто находится на нижнем и среднем уровнях, не могут оказывать значительное влияние на общую политику, которая вырабатывается наверху. Но, с другой стороны, из-за присущей бюрократии специализации, связанной с компетентностью в конкретном вопросе, люди, находящиеся на верхушке бюрократической иерархии, зачастую теряют контроль над многими административными решениями, которые принимаются на нижних этажах иерархии" . На характер отношений собственности и власти немаловажное влияние оказывает передача тех или иных полномочий и функций, связанных с организацией производства, управленческому персоналу нижестоящих уровней. Речь идет о переходе от традиционных иерархических форм организации производства и управления к децентрализации, сетизации, реинжинирингу и т.д.
Но как быть с собственником-акционером, рискующим своим капиталом? Представляется, что и акционеры как собственники выполняют определенные функции предпринимателя, поскольку (по крайней мере, гипотетически) они имеют возможность влиять через участие в собраниях акционеров на формирование исполнительных структур компании, а крупные держатели акций (как правило, держатели портфельных пакетов) - непосредственно участвуя в формировании внутренней и внешней политики фирмы, стратегии и тактики ее развития наблюдательным советом компании. Наконец, за акционерами в целом сохраняется и функция контроля за деятельностью исполнительных структур фирмы, хотя здесь необходимо сделать ту оговорку, что решающая роль в данном плане резервируется за крупными акционерами.
Все это означает, что акционеры выполняют важнейшую предпринимательскую функцию: функцию контроля, но не управления. Как известно, эти категории далеко не тождественны. Имеет место разделение предпринимательских хозяйственно-властных полномочий между акционерами и менеджерами: акционеры выполняют имманентную предпринимателю функцию руководства, тогда как менеджеры - столь же внутренне присущую им функцию управления.
Верно, что зачастую ни одна из групп множества распыленных ак-ционеров не способна собрать достаточно голосов, необходимых для оспаривания власти или решений высшего руководства корпорации. Но, тем не менее, несмотря на отделение собственности от контроля, в руках собственников сохраняются важные рычаги дисциплинирования наемных менеджеров. Существуют различные формы такого контроля. Он может осуществляться собственником капитала (контрольного пакета акций), управляющими, совместно собственниками и управляющими, юридическими или физическими лицами, не являющимися ни собственниками контрольного пакета акций, ни высшими управляющими. Как отмечал Г. Демсетц, "в мире, где личный интерес играет су-щественную роль в выборе экономического поведения, глупо полагать, будто собственники ценных ресурсов станут систематически отдавать их в руки управляющим, которые не будут заботиться об их интересах" .
К рычагам, с помощью которых собственник может осуществить контроль над деятельностью управляющих, относятся возможность привлечения менеджеров к судебной ответственности за недобросове-стное исполнение своих обязанностей, контроль со стороны советов директоров; активное участие крупных инвесторов в выработке и принятии важнейших для компании решений; мониторинг со стороны банков, выступающих по отношению к корпорациям в роли кредиторов; практика голосования по доверенности, позволяющая мелким акционерам объединять свои усилия и получать большинство голосов на общих собраниях и т.д. В качестве дисциплинирующего инструмента может служить угроза поглощения данной фирмы другими более или менее могущественными фирмами, угроза, с которой так или иначе приходится считаться руководителям любых компаний.
Тем не менее, все эти и другие инструменты не могут полностью исключить риск использования менеджерами занимаемых ими должностей в свою пользу в ущерб интересам собственников . Пенсионные фонды и фонды взаимного страхования обладают огромными пакетами акций, с помощью которых они способны оказывать ощутимое влияние на управление корпорациями.
Экономические расчеты, позволяя освободить предпринимателя от необходимости вникать во все детали, дают ему возможность заниматься преимущественно своими главными обязанностями. Он вправе передать выполнение многих рутинных функций и обязанностей своим специально нанятым подчиненным. Как утверждал Л. фон Мизес, управляющий, независимо от условий его принятия на работу, является младшим партнером предпринима-теля. Здесь важно лишь то, что личные финансовые интересы вынуждают управляющего "максимально использовать все свои способности для выполнения предпринимательских функций, отведенных ему в ограниченной и строго определенной области деятельности". По мнению Мизеса, "управленческая функция всегда подчинена предпринимательской функции. Она может освободить предпринимателя от части второстепенных обязанностей, но никогда не может развиться в заменитель предпринимательства… Функцию предпринимателя невозможно отделить от руководства ис-пользованием факторов производства в целях выполнения опреде-ленных задач. Предприниматель управляет факторами производства; именно это управление приносит ему предпринимательские прибыль и убыток" .
Собственность, власть и психология управления в бизнесе
Разумеется, процесс разделения собственности и управления никогда и нигде не проходил гладко, без трудностей и шероховатостей. Было бы искажением реального положения вещей утверждать, что в современном мире полностью и окончательно разорвалась та связь, которая на протяжении всей истории существовала между собственностью и властью. При всей рассредоточенности акций в корпорациях так называемая внутрифирменная демократия носит специфический характер, поскольку основана не на принципе один собственник - один голос, а на принципе, в соответствии с которым вес голоса определяется долевым участием в собственности фирмы. Поэтому преждевременно говорить о том, что в крупных корпорациях капитализм соб-ственников практически полностью замещен управленческим капитализмом.
Об обоснованности данного тезиса свидетельствуют воспоминания бывшего президента компаний "Форд" и "Крайслер" Л. Якокки. По его словам, "Форд мотор компани" превратился в кор-порацию в 1956 г., но Генри Форд II никогда не признавал этой перемены и продолжал считать, что компания сохраняется в его личной собственности, и он вправе распоряжаться ею по своему усмотрению. Именно нежелание Генри Форда признать реальный статус и роль своего удачливого топ-менеджера, стала причиной отставки Якокки.
Увольнение Якокки вызвало довольно заметную реакцию со стороны общественности. Ряд журналистов охарактеризовали его как тревожный факт. Так, Дж. Иген писал в газете "Вашингтон пост", что сам по себе способ увольнения "поднимает вопрос о том, в какой степени такое гигантское предприятие, как "Форд мотор", управляется, подобно обособленному герцогству, по прихоти одного человека". Другой журналист, комментируя данное событие, писал: "Становится страшно, когда подумаешь, будто Форд в Америке столь велик, что любой его поступок сказывается на жизни всех американцев. А то, что происходит в компании "Форд", очевидно, подвластно лишь одному самонадеянному старому человеку, который ни перед кем не несет никакой ответственности. Он просто поступает как ему заблагорассудится" .
Верно, что предприниматель обладает значительной властью над своими подчиненными, властью, которая порой может дойти до про-извола. Выше уже приводился пример одного из самых удачливых менеджеров ХХ в. Ли Якокки, который без раздумий был уволен со своего поста владельцем автоконцерна Г. Фордом II. Как писал Ж.-Л. Серван-Шрейбер, "владелец газеты "Нис-матэн" стал знаменитым среди коллег по профессии благодаря своему диктаторскому влиянию на содержание газеты. Он запрещал своим сотрудникам упоминать имена тех лиц, которые ему не нравились, и даже заставлял ретушировать групповые фотографии, чтобы убрать с них тех, кто не был ему угоден" . Впрочем, подобных примеров можно привести бесконечное множество.
Но при всем том сам предприниматель одновременно в не меньшей степени зависим от своих работников. Как удачно выра-зился тот же Ж.-Л. Серван-Шрейбер, "бесспорно, предприниматель пользуется большей независимостью и свободой, чем любой министр. Но, как и Гулливер у лилипутов, он оказывается по мере роста связанным тысячами нитей, прикрепленных финансовыми гномами к его конечностям" . Здесь уместно сказать о зависимости работодателя от свободы конкретного работника выбрать ту фирму, в которой он предпочитает работать, и, в свою очередь, зависимость работника от выбора работодателя - нанять или уволить.
Типичным случаем свободы является репутация, престиж фирмы. В прошлом, когда лицо национальной экономики определяли мириады индивидуальных малых, семейных и средних предприятий, предприниматель имел возможность знать фактически все о его работниках, характере и круге их деятельности. Совершенно иное положение в современных корпорациях. Властные полномочия предпринимателя в корпорации определяются как узаконенное право принимать решения и отдавать распоряжения от имени организации. При этом, как справедливо отмечал Р. Файоль, необходимо провести различие между официальными полномочиями руководителя, "полученными по должности", и личным авторитетом, "компонентами которого являются интеллект, опыт, моральные достоинства, способность быть лидером, прежние заслуги и т. д.". Полномочия предполагают ответственность. В этом отношении Файоль был совершенно прав, полагая, что "полномочия не должны рассматриваться отдельно от ответственности, т.е. в отрыве от вознаграждений или наказаний, сопровождающих осуществление власти.
Ответственность есть следствие полномочий, это их естественное следствие, по существу, двойник, и там, где осуществляются полномочия, возникает ответственность". Естественно, предприниматель несет ответственность как перед работниками корпорации и акционерами, так и перед потребителями ее продукции. Значимость этого факта становится очевидной, если учесть, что все более решающее значение приобретают внутрикорпо-ративные отношения, которые отнюдь не сводятся к отношениям между руководителями разных рангов, а охватывают всю гамму их отношений со всем корпусом наемных работников, а также с внешней средой.
Легитимность предпринимателя достигается признанием его власти коллективом. Она формируется на основе целого комплекса факторов, которые в совокупности обеспечивают предпринимателя реальной властью, влиянием и авторитетом у коллектива, что, в свою очередь, дает ему возможность в полной мере выполнять свои обязанности. На заре капитализма легитимность и, соответственно, власть предпринимателя основывались на его личном или семейном контроле над капиталами, а также его профессиональных знаниях. Наличие своих постоянных клиентов, поставщиков и подрядчиков и иных человеческих связей играли решающую роль в формировании и поддержании тесных взаимоотношений предпринимателя с собственными работниками.
Иное положение в современной крупной корпорации. Для демонстрации значимости легитимности для эффективного функционирования предприятия в современных условиях интерес представляет приводимый Ж.-Л. Серван-Шрейбером пример. Допустим, владелец какого-нибудь предприятия, движимый чувст-вом семейственности, решает поставить во главе данного предприятия своего 18-летнего сына. Однако, независимо от его юридических полномочий и даже дееспособности заниматься вопросами купли, продажи, найма и увольнения работников, он не сможет предотвратить упадок предприятия, если руководящий персонал и клиенты его не примут и покинут .
Само предприятие также заинтересовано в легитимности предпринимателя, поскольку от ослабления легитимности коллектив начинает терять свою эффективность. В подтверждение этого тезиса Серван-Шрейбер приводит следующий пример: "За год до того, как Мишель Пекер оставил руководство "Эльф-Акитен", в прессе циркулировали сообщения о его отставке в 1989 г. и приходе на его место Лоика Ле Флош Прижана. На 48-м этаже своей величественной командирской башни Пекер поведал мне, насколько его задачи сразу усложнились. Даже иностранные клиенты занимали выжидательные позиции, предпочитая до подписания контрактов узнать, с кем им придется иметь дело на следующий день. Не менее, чем доблесть или честность, власть не терпит, чтобы ее ставили под сомнение" .
Говорят, что Генри Форд II, не обладавший в глазах своих подчиненных легитимностью своего деда, желая заставить своих сотрудников признать свои взгляды, заявлял: "Как бы то ни было, между вами и мной есть разница: на этом небоскребе написано мое имя!"
В этом контексте о нравах, господствующих в сфере американского бизнеса, ярко и весьма убедительно поведал в своих воспоминаниях хорошо знающий проблему изнутри Л. Якокка. После увольнения Г. Фордом из автомобильной корпорации, где занимал высший пост, писал он, "я испытывал такое чувство, будто перестал существовать. Такие характеризующие меня выражения, как "отец "Мустанга", уже нельзя было произносить вслух. Люди, работавшие в моем подчинении, коллеги, друзья боялись встречи со мной. Еще вчера я был героем. Сегодня я стал человеком, которого следовало во что бы то ни стало избегать". Все понимали, что после увольнения Якокки Форд займется массовой чисткой его сторонников, причем любого, кто не порвал с ним все отношения. "Мои прежние друзья, - продолжает Якокка, - прекратили звонить мне по телефону, опасаясь, что он может прослушиваться. Заметив меня на какой-нибудь автомобильной выставке, они отводили глаза в сторону. Самые смелые подходили и быстро обменивались со мною рукопожатием". Одному из ближайших сотрудников Якокки У. Мэрфи Форд позвонил и спросил: "Вы любите Якокку?" "Конечно", - ответил Мэрфи. "В таком случае вы уволены", - отрезал Генри . Так же Форд поступил и с другими приближенными Якокки. Поэтому неудивительно, что со временем вместо Форда II хозяином "Форд моторс" стал Д. Е. Питерсон.
В современных условиях, чтобы утвердить и обеспечить свою легитимность, предпринимателю нужно быть утвержденным своими ак-ционерами, быть принятым своими сотрудниками и своими клиентами, интересы которых, как правило, не совпадают. Так, акционеры и банкиры, которые ждут доходов, в случае неудовлетворенности ожиданий могут прекратить кредитование, сыграть на понижение на бирже курса акций или продать свои пакеты акций и даже сместить руководство. Сотрудники хотят хороших условий труда и высокой зарплаты, и в случае неудовлетворенности могут перейти в конкурирующую фирму. Нельзя забывать клиентов, в которых заключен смысл существования предприятия. Они делают выбор по своему вкусу. Нельзя сбрасывать со счетов также другие обстоятельства, от которых зависят успех и даже судьба предпринимателя.
Нельзя сбрасывать со счетов и другие обстоятельства, от которых зависят успех и даже судьба предпринимателя. Подмечено, что многим бизнесменам нравится придерживаться определенных мифов, полагая, что они возвышают их статус в глазах подчиненных, да и в собственных глазах. Так, Х. Эрл, глава "Дженерал Моторс" в середине 20-х гг. прошлого века "старательно культивировал имидж этакого эксцентричного гения… Говорят, что в шкафу у него в кабинете висело по два экземпляра каждого костюма, чтобы сменить, если в течение дня один помнется. Многие из подчиненных считали Эрла тираном, одержимым жаждой власти. При плохом зрении он не носил очков, считая, что очки, выдавая его слабость, подрывают его авторитет. Поговаривают, он не брал на работу людей, равных ему по росту, потому что хотел всегда возвышаться над подчиненными. Он любил демонстрировать "кто здесь хозяин"" .
Многие руководители стремятся еще более поднять свой статус, компенсировать недостаток авторитета пышной атрибутикой. Возникает "крайняя необходимость" в отдельных сейфах, кабинетах, секретарях. Вводится процедура записи на прием, составляются списки "допущенных к телу". Все это возводится в ранг политики предприятия, и через какое-то время критерии эффективности в оценке реальных достижений сотрудников подменяются критериями принадлежности к должности. Процесс завершен, организация умерла для развития" .
Одним из довольно примитивных, но часто используемых средств наделения себя видимостью власти, влияния и значимости является для руководителя любого ранга задержка или сокрытие информации, или, иначе говоря, насаждение мании секретности. И действительно, тот, кто обладает монополией на какую-нибудь информацию о чем-то важном для предприятия и коллектива, приобретает преимущество над своими коллегами и своими подчиненными и, соответственно, пользуется этим в своих целях. "Предприниматель, который сам препятствует распространению информации, поощряет тем самым борьбу за утверждение своего влияния между теми, кто информирован, и остальными лицами; для организации это выливается в трату времени и энергии" .
Немаловажную роль в повышении статуса, веса и влияния бизнес-мена в глазах окружающих играет так называемое показное потребление. В работе "Теория праздного класса" Т. Веблен показал, что "показное потребление" стало жизненной установкой не только праздного класса, но и многих людей среднего достатка, которые стремятся внешне выглядеть богатыми.
Психология престижного потребления диктует желание постоянно обновлять потребительские блага, такие, как одежда, машины, и т.д. по мере того, как они выходят из моды. В ее основе лежит стремление человека показать себя богаче, чем он есть на самом деле, представить окружению свой социальный статус выше его действительного статуса, желание произвести впечатление на окружающих, продемонстрировать им свои покупательные возможности. В наиболее одиозных формах показное потребление проявляется в переходные периоды первоначального накопления и формирования новых богачей, бросающих вызов традиционной знати. Об этом свидетельствует опыт почти всех индустриальных стран в периоды их восхождения. Об этом же свидетельствует пореформенный период в России, когда множество бизнесменов-нуворишей, как бы неожиданно появившихся на экономической авансцене страны, вытворяли форменные безобразия, своего рода пиры во время чумы.
Атрибутами внешнего вида могут быть одежда, автомобиль, мобильник, элитное учебное заведение и т.д. "Как большой живот символизирует богатство лишь в голодном обществе, так и дорогая, броская одежда, золотые украшения играют важную роль в показном потреблении только относительно бедных стран. Предмет, который могут купить почти все, не может быть частью показного потребления высших социально-экономических слоев. Рубашка за 100 долларов - это шик для того, кто зарабатывает 500 долларов в месяц, но не для имеющего сотни тысяч. Очень богатый может шикануть скромностью в одежде, автомобиле, сбивая с толку подражателей, но он оторвется от них и станет над ними, купив особняк за пару миллионов в Палм-Бич, где будет ходить в потертых джинсах" .
В то же время нельзя не отметить то, что показное потребление порой может служить фактором завоевания доверия партнеров по бизнесу, тем самым средством достижения успеха в том или ином мероприятии. "Поскольку в бизнесе нередко очень важно внушить партнерам доверие к своему финансовому благополучию, то покупка на последние деньги "Мерседеса-600" не всегда является экономически иррациональной. Это же касается и огромных особняков, часто в дальних странах, где жить не придется. Подобный демонстрируемый уровень порою является залогом для получения кредитов" .
Как правило, когда новые богачи, как говорится, насыщаются своим богатством, они постепенно становятся более "цивилизованными", постепенно вливаясь в круг так называемых верхов, "сливок общества", элиты, "лучших людей", которые усваивают аристократические манеры, внешние атрибуты, образ жизни и т.д. Если представителям первого поколения это либо не удается, либо удается с большим трудом, то второму, тем более третьему поколению это вполне по плечу. Это подтверждается на примере династий Рокфеллеров, Ротшильдов, Морганов и т.д., представители которых составляют часть высшей аристократии современного мира.
Знания и информация как властный ресурс управления
Властный ресурс отнюдь не ограничивается собственностью на материальные объекты и блага. Например, своей властью, авторитетом и влиянием гениальные ученые и открыватели, такие, как А. Эйнштейн или С. Королев, обязаны своему интеллекту, а знаменитые спортсмены - своим физическим данным, упорству и настойчивости в достижении своих целей. Власть научного сообщества зиждется на результатах их исследований и разработок, их уровне и масштабах, возможностях их использования в народном хозяйстве, военно-технической сфере и т.д. Система образования может показать свой властный ресурс, продемонстрировав возможности подготовки для народного хозяйства высо-копрофессиональных специалистов и т.д. Даже распространитель наркотиков, который может удовлетворить желание наркомана получить необходимую "дозу" или же, наоборот, отказать ему в этом, имеет над ним власть. Или же знания и информация, опыт могут быть использованы для принуждения других делать то, что хочется вам.
Процесс распространения информационных технологий ко-ренным образом изменяет наше понимание о взаимоотношениях собственности и власти. Трансформируя основы жизнеустройства, они подрывают традиционную систему власти на страновом уровне и саму структуру мировой власти. Знания и информация становятся важнейшими составляющими силы, богатства и власти. Как справедливо отмечал Э. Тоффлер, максимальная власть доступна тем, кто при необходимости способен применить все три ее инструмента - силу, богатство и знание, "искусно сочетая их друг с другом, чередуя угрозу наказания и обещание награды с убеждением и быстрым пониманием". В современных же условиях с точки зрения власти из трех основных ее источников все более растущее значение приобретает знание, от которого стали зависеть и сила, и богатство: "Знание перестало быть приложением к власти денег и власти силы, знание стало их сущностью" . Его можно использовать для наказания, вознаграждения, убеждения, преодоления возникающих на пути к успеху препятствий, с его помощью можно нанести поражение противнику, врага превратить в союзника.
Если сила и богатство, по определению, являются достоянием могущественных и состоятельных, то знанием и информацией могут обладать также слабые и неимущие, что делает их угрозой власть имущим. Очевидно, что знания несут с собой драматические изменения в структуре бизнеса, заключающиеся в перемещении власти от денег капитанов индустрии к носителям знаний и информации. Образование и высокая профессиональная подготовка становятся все более важными условиями для занятия соответствующего места в профессиональной иерархии. Появился новый тип работника, занимающего промежуточную позицию между специалистом и рабочим. Это высококвалифицированные техники, инженеры, ученые. В отличие от рабочих традиционных отраслей производства, они лучше образованы, обладают знаниями производственного процесса и способны осуществлять контрольные функции. Благодаря высокому образовательному уровню и высокой профессиональной квалификации, компетентности, они занимают важные позиции в наукоемких и передовых областях. Наблюдается тенденция к широкомасштабному проникновению представителей умственного труда во властную систему. Они занимают влиятельные позиции в неуклонно расширяющихся правительственных бю-рократиях, общественных и политических организациях, радиотелевизионных сетях и других средствах массовой инфор-мации.
Со значительной долей уверенности можно сказать, что в современную эпоху знаменитый лозунг Ф. Бэкона "знание - сила" превращается в максиму "знание - власть". Комментируя эти тенденции, английский исследователь Т. Стоунайр не без оснований утверждал, что в постиндустриальном, или информационном, обществе экономическая и политическая власть переходят к производителям информации . По мнению известного американского социолога Д. Белла, "информация - это власть, доступ к информации есть условие свободы". Поскольку, утверждал он, главный капитал и средство продвижения вверх по социальной лестнице составляют образование и знание, власть сосредотачивается в руках интеллектуальной элиты .
И действительно, работники умственного труда, как носители зна-ния, сконцентрированного в системе образования, научных учреждениях, в индустрии культуры, административных организациях и т.д., стали одним из главных субъектов борьбы за власть, если не прямо, то косвенно - через политиков и государственных деятелей, нанимаясь в их штабы по организации предвыборный и иных политических кампаний, разрабатывая их программы, составляя для них речи и выступления и т.д. Оценивая эти процессы и тенденции, многие исследователи убеждены в том, что постепенно власть в обществе переходит в руки тех, кто создает, обрабатывает и контролирует знания и информацию. Работники сферы образования, средств массовой информации, культуры и искусства, ученые служат в качестве создателей и распространителей знаний, идеологических установок, мировоззренческих и ценностных норм и ориентаций, тем самым оказывая существенное влияние на политические приверженности и пристрастия широких слоев населения. Как не без оснований указывал американский политолог Дж. Барбер, те, кто рисует мифы и образы современного мира, "осуществляют власть, которая представляет собой не что иное, как власть определять направление развития цивилизации" .
Традиционные формы неравенства, господства, престижа дополняются новыми их формами. Растет так называемое информационное неравенство как между гражданами отдельно взятых стран, так и между государствами. С одной стороны, государство получает возможности усиления контроля над гражданами, с другой стороны, простые граждане приобретают разные возможности влиять на те или иные действия и решения официальных властей. При определенных условиях человек, более или менее сносно владеющий азами Интернета, может оказать более серьезное влияние на политические процессы и на решения официальных властей, чем, скажем, крупный бизнесмен, не владеющий такими знаниями. И действительно, информация и знания становятся для власть имущих несравнимо большей угрозой, чем инфляция, профсоюзы, системная оппозиция и т.д.
В наш технологизированный век эффективность стала высшей ценностью. Как не без оснований утверждал П. Друкер, исторические успехи нации на 80% определяются не столько природными ресурсами и техноло-гиями, сколько действенностью и эффективностью управляющей системы. Эффективность и действенность можно обеспечить, лишь обладая знаниями и информаций. Владение определенной информацией, обладание доступом к ней служат источником престижа человека в своей группе, дают ему возможность демонстрировать свое превосходство над другими. Этот аспект еще более усиливается, если человек пользуется доступом к государственным или иным секретам, как говорится, находится "в курсе событий".
В этом плане немаловажное значение имеет дальнейшая эрозия традиционных основ взаимоотношений собственности и власти, к которой ведет экономика знаний. Именно этим во многом определяется то, что деятельность фирм и, соответственно, их успех во всевозрастающей степени оказываются в зависимости от консалтинговых услуг, экспертизы и прогнозирования. Тот, кто не обладает необходимыми знаниями или информацией, не владеет властью принимать решения. Зачастую для продвинутых бизнесменов главной задачей становятся поиски не столько денег, сколько необходимых знаний, соответственно, специалистов - носителей этих знаний. Поэтому естественно, что борьба за власть, влияние и господство как в пределах отдельно взятых общностей, так и на субнациональном, национальном, наднациональном уровнях во все большей степени разворачивается за распределение и доступ к знаниям.
Об обоснованности этого тезиса свидетельствует выдвижение кон-сультантов и экспертов на первые роли в решении основопола-гающих проблем современного общества, в том числе вопросов о том, кому будет принадлежать власть, кто и в чьих интересах, а также против кого она будет использована. Существует и возникает множество проблем глобального, регионального, национального и субнационального масштабов, решение которых невозможно без экспертов и специалистов разных профилей. А эксперты - это знание, знание - это информация, а информация - это властный ресурс, который проявляет себя в самых разных формах и ракурсах. "Остается фактом, - писал еще в начале 60-х гг. минувшего века Ж. Эллюль, - что психологические и социальные мотивы неизменно приводят нас к необходимости полагаться на экспертов, и по этой причине их власть практически абсолютна" .
Именно эксперту принадлежит ключевая роль в определении выбора, поскольку только он может выявить и прогнозировать тенденции социального, экономического и политического развития как на национальном, так и на глобальном уровне. Такова же его роль в принятии решений в системе государственного и корпоративного управления. Все больший круг принимаемых бизнесменами решений по необходимости подчиняется экспертным оценкам. Они принимаются на основе заключений и рекомендаций экспертов различных профилей. Именно им принадлежит важная роль в выборе между различными возможными решениями.
Конечно, в реальной жизни мало людей, совмещающих в себе и власть и знание. Но фактом является то, что власть имущие, будь то в политической или экономической сферах, непременно окружают себя теми, кто обладает соответствующими знаниями. Как не без оснований подчеркивал Р. Миллс, "власть имущего человека, преисполненного сознанием своего веса и значения, окружают со всех сторон его технические помощники в делах управления, призванные воплощать знание, которого он не имеет, и даже ораторское искусство, которым он не обладает. Это работники его пресс-бюро, его ближайший ученый помощник, снабжающий его идеями, работники его административного бюро и секретари. Не следует забывать и членов разных комиссий и комитетов, состоящих при нем" .
Собственник или политик сохраняет за собой право выбора и принятия решения, какую именно цель должен поставить перед собой соответствующий институт. Но, тем не менее, в современных условиях определяющее значение имеет не столько собственность, взятая сама по себе, сколько способность эффективно управлять ею, способность принимать соответствующие обстоятельствам решения, способность поставить ее на службу приращения капитала и богатства. А такая способность не всегда и не обязательно связана с владением собственностью. Это верно применительно как к собственно экономике, так и политике.
Суть проблемы состоит в том, что новые информационные и теле-коммуникационные технологии становятся все более значимым фактором современной экономики, политики, культуры. Более того, информация во всевозрастающей степени становится мощным властным ресурсом, концентрация которого в каком-либо одном источнике может способствовать возникновению нового варианта тоталитарного государства. И действительно, нормальная жизнедеятельность общества, производство и управление, оборона и связь, транспорт и энергетика, финансы, наука и образование оказываются в зависимости от информационной среды, интенсивности информационного обмена, полноты, свое-временности, достоверности информации. Это вполне естественно, если учесть, что знания и новейшие наукоемкие и информационно-технологические отрасли становятся стержнем современной экономики, определяющим фактором экономического развития, компонентом инфраструктуры безопасности и геополитического статуса страны или народа в рамках мирового сообщества. Отнюдь не случайным представляется тот факт, что для отображения этого факта в военно-политической научной и публицистической литературе появился термин "мягкая сила" (soft power), охватывающая весь комплекс ресурсов и преимуществ государства, не связанных с военной силой, называемой "жесткой силой" (hard power).
Вместо резюме
Изложенное позволяет сделать, на первый взгляд, противоречи-вый, но отражающий суть рассмотренной в данной статье проблемы, вывод:
-собственность и власть, бизнес и государство представляют собой ключевые институты современного общества;
-они сосуществую на основе единства противоречий;
-их нельзя представлять ни как вечных антагонистов или непримиримых противников, ни тем более, как единый организм, где нет противоречий и конфликтов.
Было бы не совсем верно считать, что политическая власть зависит исключительно от собственности, что она коренится исключительно в экономическом могуществе, в огромных личных состояниях. В то же время было бы неправомерно впадать в другую крайность и рассматривать собственность, богатство, экономическое могущество как нейтральные или чуждые в отношении политической власти феномены.
Литература
- Вердыш А.В. Что нового
в показном поведении? (по мотивам Internet) // http://verdysh.16mb.com/content/a/potreba.html
-Линдблом Ч.
Политика и рынок. Политико-экономические системы мира. - М., 2005
-Шумпетер
Й. Капитализм, социализм и демократия. - М., 1995. С.
197
-Гэлбрейт Дж. К.
Анатомия власти. - М., 1983. С. 144
-Larner R.J. Ownership and Control in the 200 Largest Nonfinancial Corporations,
1929 and 1963, The American -Economic
Review, vol. 56, №
-Гидденс Э. Социология. - М., 1999. С. 273
-Journal of law and economics. 1983, vol. 26, № 2.
Р. 390.
- Капелюшников Р. Концентрация собственности и корпоративный
ландшафт современной мировой экономики // Отечественные записки. - 2004. - № 6
-Мизес Л. фон.
Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории. - М., 2000. С.
287–288.
-Якокка Ли. Карьера менеджера. http://e2000.kyiv.org.
-Серван-Шрейбер Ж.-Л.
Ремесло предпринимателя. - М., 1993.
-Серван-Шрейбер Ж.-Л.
Указ. соч. С. 74
-Якокка Ли. Карьера менеджера. http://e2000.kyiv.org
-Минго Д. Как
компании стали великими - истории о бизнесе и торговле. - Санкт-Петербург,
1995.
-Андрианов
В. Интеллектуальная модель управления в бизнесе (опыт компании) //
Проблемы теории и практики управления. – 2001. - № 3
-Тоффлер Э.
Метаморфозы власти. - М., 2000. С. 40
-Stonier Т. The Wealth of information: profile of a postindustrial economy. London,
1983.
-Bell D. The Social framework of information society. In: The Computer age: a
twenty year view. London, 1983.
-Barber J. The Puls of politics: electing
presidents in the media age. N.Y. — London, 1980. Р. 3
-Эллюль Ж. Политическая иллюзия. -
М., 2003. С. 84.
-Миллс
Р. Властвующая элита. - М., 1959. С. 474.