Мой двоюродный дедушка-Чернобаев Иван Иванович был всегда худенький, маленького росточка. Когда дюже строгая Советская власть в 1929 году выслала весь их многочисленный род в ссылку в Казахстан из Воронежской области, то, чтобы не помереть с голоду, он поехал на телеге, с семьёй в хлебные места - «землю обетованную», которая по его предположению располагалась в Пишпеке (ныне Киргизия город Бишкек, т.е. бывший Фрунзе). Там на роскошном восточном базаре, он объелся, с голодухи, дешёвых фруктов, заболел дизентерией и тихо умирал в телеге, под палящим южным солнцем. Ничего не ел, исходил водой. Казалось, ничего его уже не спасёт. Близкие люди ничем помочь ему не могли, о медицине там никто не ведал. Да и кого интересовала семья ссыльных «кулаков» с «волчьими билетами» имеющая место жительства - телега на базаре.
Неподалёку двое суток толокся возле своей лошади киргиз, явно не обременённый никакими заботами. Он подошёл сочувственно: «Ой-бой, русский Ванька умирай! Лечить нада.»
Поскольку это был последний луч надежды спасти деда, бабушка приняла участие киргиза к действию. По его медицинскому совету, обменяла хорошую последнюю кофту на литр ядрёного самогона, который киргиз предварительно попробовал, сказав «Жаксы!!»
Затем киргиз проделал следующую процедуру: добавил в стакан самогона две столовые ложки соли и силой заставил деда выпить. Он выпил, задохнулся. Просил воды - запить, но киргиз не разрешил и дал только кусочек сухаря. Дед потерял сознание. Очнулся ночью, от жажды. «Пить, пить». Спавший возле своей лошади киргиз, встал и налил ему стакан. Дед выпил и снова потерял сознание. Это вновь была крепкая самогонка. Когда он очнулся на другой день, поноса не было, была страшная жажда.
Киргиз кормил его сухарями, воды не давал. И лишь на третий день, он ему дал разбавленный кипячёной водой самогон.
Дед пришёл в себя, у него появился аппетит и он выздоровел. Киргиз, довольный своими медицинскими познаниями, хотел, было поучаствовать в дальнейшем процессе выздоровления, но в это время ОГПУ начали облаву на базаре.
Киргиз спрятал под, набросанную возле дедовой телеги, солому «Маузер», запасную обойму, кривой кинжал, которые он достал из необъятных внутренних карманов засаленного халата и быстро скрылся в гудящей толпе. Его лошадь, видимо обученная, ломанулась, своим ходом в направлении гор.
После окончания проверки сотрудниками ОГПУ, когда всё успокоилось, дед спрятал в соломе оставленное киргизом оружие, и они поехали искать себе жильё.
Многие годы, после этого, дед прятал «Маузер» и кинжал, чтобы потом отдать их своему спасителю- киргизу, пытался найти его, но им уже никогда не суждено было встретиться.
В трудовой книжке у деда была всего одна запись. Принят на работу связистом в Управление Связи в 1930 году и уволен в 1980 году. Он продолжал там работать, даже перейдя пенсионный возраст. В войну вся его организация была призвана на фронт - восстанавливать линии связи во фронтовой полосе, поэтому для него и на фронте ничего не менялось в повседневной работе. Как он говорил: «Тильки эта треклятая винтовка мешала по столбам с когтями лазить». Управление связи в 1946 году вернули в г. Фрунзе также вместе с дедом.